Дмитрий Медведев: «Бумажные СМИ хоронить еще, кажется, рано»
Разговор в загородной резиденции премьер-министра около разведенного камина начался конечно же с поздравлений. Глава кабинета министров наградил газету Почетной грамотой правительства "за большой вклад в реализацию государственной информационной политики и высокий профессионализм". "Ощущаете себя постаревшими на 25 лет?" — улыбнулся Медведев.
Ответным подарком премьеру стал репринт первого номера "Российской газеты". Листая четыре полосы дебютного тиража, глава кабмина признался, что, как и у любого читателя, история "РГ" ассоциируется с прошлым и настоящим Российской Федерацией.
— Наша газета за 25 лет прошла путь от свинцового набора и линотипа до Интернета. Вы известный пользователь Сети, вашей аудитории может позавидовать любая газета. Вы или члены вашей семьи бумажные версии газет читаете? Как вы к ним относитесь?
— Я читаю бумажные газеты, и у меня нет никаких сомнений, что они в такой форме останутся. Есть определенное удобство в том, чтобы развернуть бумажную газету и почитать. Я читаю газеты, в том числе и "Российскую", например, за завтраком — у меня всегда на столе лежат свежие газеты, открываешь, читаешь. Удобно. Во-вторых, очень удобно, для меня во всяком случае, читать газеты в дороге. Я это делаю в машине, вертолете, самолете, поезде. Это один плюс.
И есть второй момент, о котором вы отлично знаете как газетчики, как специалисты в этой сфере: когда берешь в руки газету, есть еще тактильное ощущение, как и от книги, ощущение того, что это такое — именно овеществленный труд, овеществленная информация. Когда ты смотришь это в цифровом виде, это тоже труд, но это немножко иначе ощущается. И в этом смысле я считаю, что все равно бумажные версии газет будут сохраняться. Да, в силу понятных причин не будет таких тиражей, какие мы помним в конце 80-х или начале 90-х годов, но тем не менее бумажную версию сохранять в каких-то пределах необходимо.
— И хоронить рано.
— Мне кажется, да.
— Мы-то точно не хороним бумажную прессу.
— И последнее. Есть люди, которые просто не любят и не пользуются электронными версиями, и мы тоже обязаны уважать их интересы. Ведется вот бесконечная дискуссия, когда полностью переходить на цифровое вещание в нашей стране по телевизионным приемникам. Переходить можно тогда, когда у людей закончились нецифровые приемники, а они сохраняются. Так и здесь. Если люди хотят читать газету в таком виде, мы должны уважать их выбор.
— Дмитрий Анатольевич, СМИ всегда были и, наверное, останутся средством обратной связи власти и общества. Вам, как государственному деятелю, случалось принимать те или иные решения под воздействием прессы или после какого-то очень резкого выступления в каком-либо СМИ? Стало ли это мотивом для принятия того или иного решения?
— Естественно, как и любой человек, получив ту или иную информацию, особенно острую, я на нее реагирую. Наверное, это правильно. Что же я был за руководитель, если бы все это спрятал куда-то, сказал: "Мы вернемся к этому вопросу попозже, на недельке!" Поэтому очень часто и после газет, и после комментариев, которые получаешь в Интернете, после просмотра телевизионной программы, новостей, еще чего-то, я, чего скрывать, просто снимаю трубку телефона, звоню и говорю: вот написали или же рассказали сейчас о том-то и о том-то, это правда? Начинают рассказывать, правда это или нет, свою версию выдавать. Если это какие-то особые обстоятельства, требующие незамедлительного вмешательства, то после такого звонка следуют указания аппарату подготовить поручение, и такое поручение издается, причем издается очень быстро. В этом смысле деятельность основных институтов власти, должностных лиц, тоже напрямую связана с деятельностью СМИ.
— Вы увлекаетесь фотографией. Почему именно фотография? Какую роль она играет в вашей жизни?
— У каждого человека свой путь. Когда я начинал заниматься фотографией, это было еще все-таки определенное ремесло, потому что требовались навыки. Я начал, по-моему, в 11 или 12 лет в ленинградском Дворце пионеров, меня учили фотографировать. Естественно, был целый этаж этому отведен: негативы, реактивы, фотоаппарат мощный — "Смена-8М". Вот тот, кто умел снимать на "Смена-8М", на другой фотоаппарат точно умел снимать, потому что более простого аппарата не было, а с другой стороны, более сложного для того, чтобы поймать все, что нужно с точки зрения экспозиции. Поэтому для меня это часть жизни.
Я довольно долго не фотографировал, наверное, лет двадцать. Тогда видеокамеры появились, и все начали снимать видео, я тоже что-то снимал. А потом снова захотелось фотографировать, когда в Москву переехал. Я купил себе впервые пленочный Canon. Это, конечно, уже такая серьезная техника была.
А потом произошла цифровая революция, и теперь фотографируют все на все. Профессионалы занимаются этим и будут заниматься, а для меня это в известной степени способ отдыха, возможность запечатлеть какое-то интересное мгновение, благо я с интересными людьми встречаюсь и интересные места посещаю. Мне просто фотографировать не очень удобно, потому что с фотоаппаратом бегать не будешь. Так вот — из окна машины, из окна самолета.
— Панорамных снимков больше.
— Вот-вот, есть возможность с вертолета фотографировать. Поэтому возможность запечатлеть какую-то частичку своей жизни доставляет мне определенное удовольствие.
— Вашему сыну Илье уже 20 лет. Во всем ли он с вами согласен или приходится с ним спорить? Если да, то можете поделиться, о чем вы спорите?
— Это новое поколение. Новое с точки зрения привычек. Мы с вами говорим про газеты, мы газеты привыкли видеть в бумажном формате. А они рождаются с планшетами в руках. Это не значит, что они газет бумажных не читают, но все-таки для них этот мир совсем свой. Если мне потребовалось какое-то время, чтобы в середине 90-х годов перейти с обычной жизни на компьютеризированную, то они с этим всем рождаются. С другой стороны, они такие же ребята, как и мы были. Поэтому я не считаю, что нынешнее поколение серьезно отличается от нашего поколения. Это любимая тема отцов и детей - какие мы были, и какие они. Об этом все поколения спорят. На самом деле, все равно люди остаются людьми, молодежь остается молодежью.
Мой сын со мной спорит по самым разным вопросам. Ну, по двум причинам. Во-первых, молодость вообще всегда упряма. Я себя отлично помню - всегда спорил с родителями по тем вопросам, по которым я бы сейчас и спорить не стал. Тогда мне казалось, что нужно обязательно свою точку зрения отстоять. И второе — он старается спорить иногда и по существенным вопросам, что, наверное, неплохо, потому что любой человек должен оттачивать свою позицию, аргументацию. Он учится на юриста, поэтому иногда со мной спорит даже по правовым вопросам, какие-то аргументы свои приводит, и это хорошо.
— Дмитрий Анатольевич, вас знают как поклонника рока, но не приходилось слышать, какие любимые у вас книги, авторы? Можно спросить, что на полке у вас стоит из любимых авторов?
— У нас с вами интервью крутится как раз вокруг юбилея газеты и различных форм чтения, которые существуют, вокруг источников получения информации. Когда сейчас говорят, что у вас на полке, я могу вам сказать по-честному…
— Бюджет?
— Нет-нет. Зачем же? Здесь, в рабочем кабинете, все ломится, естественно, от документов — каждый день мне их приносят килограммами, их огромное количество.
Но вы же меня спросили про чтение. Это, конечно, не только официальные материалы. Я это не рассматриваю как чтение, просто обязан делать как должностное лицо. Что касается книжной полки, то книжки я читаю все-таки — к этому привык и не испытываю дискомфорта — в электронной форме. В чем здесь плюс? Можно сразу читать много книг. Потому что если ты от одной устал, не нужно что-то там лихорадочно искать какую-то другую книгу, особенно, если ты в дороге, — просто "кликнул", что называется, в планшете, открыл и начал смотреть. У меня много разных книг, и к некоторым из них я периодически обращаюсь.
Из того, что все время на полке, я бы несколько обозначил. Всегда есть какая-то классика, наша русская классика. Мне еще с детских лет всегда нравился Чехов, я до сих пор его продолжаю читать, причем делаю это довольно регулярно и каждый раз нахожу для себя что-то новое. Хотя считается, что Чехов довольно грустный писатель, но тем не менее это для меня такой источник вдохновения. Мне в детстве настолько понравилось читать Чехова, что я, к своему удивлению, таким еще совсем незрелым человеком — наверное, лет мне 14 или 15 было — прочитал все, включая переписку.
Это произведения Гоголя, который, конечно, тоже совершенно блестящий автор с уникальным для нашей страны стилем. Толстого я стал читать больше, нежели это было, например, в студенческие и школьные годы.
Второй пласт касается современной литературы. Я тоже ее иногда почитываю, причем разную. Это может быть и детектив какой-нибудь, а может быть и что-то более серьезное. Из того, что недавно читал, были книжки Харуки Мураками. Я с 90-х годов начал читать этого автора. У него несколько книг вышло интересных. Последняя, которую прочитал, называется "1Q84". "Щегол" Донны Тартт, современные российские авторы — не так давно прочитал "Перевод с подстрочника" Евгения Чижова.
Кроме того, есть еще научно-популярная литература, которую тоже иногда хочется почитать. Не могу сказать, что я ее долго читаю, но иногда это делаю, в том числе и Стивена Хокинга. Надолго меня не хватает, но я тем не менее добросовестно какое-то количество страниц прочитываю. Естественно, книжки по экономике и книги, посвященные современным политологическим изысканиям.
Так что у меня довольно большая полка, как вы говорите, по размеру, но, к сожалению, времени все равно не хватает.
Материал перепубликован в сокращенном варианте
Источник: Российcкая газета
Информация к новости
- Категория: Главная тема
- Дата: 12 ноя 2015
Комментарии
Мы в соцсетях